Жителю Актау по наследству досталось письмо деда с войны

«Письмо из прошлого» принес в редакцию Иван Матюхин, житель города Актау. Совсем недавно оно ему досталось «в наследство», после того, как умерла бабушка.

Когда началась война, отцу Ивана только-только исполнилось три месяца. А деду (его также звали Иваном) на тот момент было тридцать. Он был кадровым военным и служил на границе в Белоруссии.

- Когда началась бомбежка, он спрятал сначала свою жену с двумя детьми в подвал, а затем всех жен офицеров посадили в машины и постарались эвакуировать. Их отвезли на вокзал, а оттуда поездом вывезли. Моя бабушка решила добраться в Самарскую область, к своим родителям. Несколько раз поезд попадал под бомбежку, приходилось выбегать из состава, а затем снова собираться. В один из таких моментов во время паники, она потеряла старшего ребенка. Но потом, слава Богу, он нашелся. Дед успел повоевать всего несколько дней с начала войны.

Последнее и единственное письмо от него было датировано 6 июля 1941 года. А затем он погиб. Правда, долгое время числился пропавшим без вести. Спустя много лет во время раскопок была обнаружена братская могила, в ней и нашли похороненного Ивана Матюхина.

4 страницы тетрадного листа потемнели о времени, краска на них стерлась, еле- еле можно разобрать буквы. Но Ивану Матюхину (младшему) удалось вместе с женой «расшифровать» письмо. Оно было адресовано родителям Ивана Ивановича. Поражает тот факт, что даже будучи в эпицентре войны, фронтовик не перестает успокаивать своих родных и даже философствует на тему жизни и смерти.

«Здравствуйте, папа и мама. Подробности своей обстановки не стану писать – они известны вам из газет. Пишу с полей Белоруссии. Из Борисова я уехал 23 июня. Клава (жена – примечание автора) оставалась там, она уехала с детьми 26 июня. А куда, не знаю. Я очень беспокоюсь за них. На дорогу оставил ей немного денег. И документ, по которому она сможет получить содержание, если останется в живых. Если она благополучно доедет до дома, прошу сообщить.

О встрече уже не мечтаю. Если останусь в живых, за всю помощь, которую окажете детям, я Вас отблагодарю. Вот, почитай , все, что можно было написать о себе. Имущество Клава, конечно, все оставила в Борисове, я о нем не жалею, если будем живы – еще наживем. Этот вопрос меня совсем не беспокоит. От Анатолия ( родственник – прим.автора) я не получал ни одного письма после его отъезда из нашей дивизии. Служил он на границе с Пруссией в Гродно. За него ничего не могу сказать – жив ли он, а семья вряд ли жива. Потому что приграничные города подвергались бомбардировке больше всего. Прошу вас, не беспокойтесь за нас. Доживайте как можно спокойнее. Умирать когда-нибудь все равно придется – сегодня или завтра. Так что, если умру я или дети - не жалейте. Много людей на земле родилось и многие умерли. И все, кто обречен на жизнь, обречен и на смерть. Каждый желает и хочет жить, конечно. Но что поделаешь.

Я полностью и до конца верю в победу советской власти, в разгром немецкого фашизма. Дорого это обойдется, но победа все равно будет.

Адреса пока у меня нет, как только будет организована связь нашей части с вами, так я сразу сообщу вой адрес. И если вы получите мой адрес напишите сразу несколько писем. И посылайте каждый день по несколько штук писем на случай, если одно или несколько из них не дойдут до меня. Напишите о детях и о Клаве.

До свидания! Передайте от меня всем привет! А если приехала Клава с детьми, передайте, чтобы не скучали и старались жить дальше. Боюсь, что письмо не дойдет. На счастье все же посылаю его.

Район Гомеля. 6 июля 1941 года».