Pоль Казахстана в цепочке взаимоотношений США и России

Фото: Shutterstock

Заявление президента США Дональда Трампа о поддержке законопроекта с «сокрушительными» санкциями против России стало одним из самых громких внешнеполитических сигналов осени 2025 года. Американский лидер прямо заявил: «Любая страна, которая ведёт бизнес с Россией, будет подвергнута очень жестким санкциям. Они могут добавить к этому Иран». Эти слова, произнесённые Трампом на фоне обсуждения законопроекта сенаторов Линдси Грэма и Ричарда Блюменталя, поставили в центр внимания не только Россию и Иран, но и весь регион Евразии. Как эта мера отразится на Казахстане отечественные эксперты.

Ключевой вопрос для Казахстана: создаст ли новая санкционная архитектура риск появления «серых тарифов» – скрытых барьеров, которые могут косвенно ударить по нашей экономике? И насколько высока вероятность, что Казахстан попадёт под действие этих мер хотя бы в расширенной или технической форме?

Новый законопроект США: что стоит за 500-процентными пошлинами

Законопроект, инициированный сенаторами Грэмом и Блюменталем ещё в апреле, стал одной из самых жёстких инициатив в современной истории санкционной политики США.

Документ предусматривает:

• 500-%-е пошлины на импорт из стран, которые покупают российскую нефть, газ, уран и другие сырьевые товары;
• ограничение импорта не только напрямую из РФ, но и из любых стран, которые сохраняют экономические отношения с Москвой;
• возможность автоматического включения Ирана в список государств, подпадающих под секторальные ограничения.

Фактически речь идёт о попытке создать глобальную зону торгового давления: Вашингтон хочет, чтобы государства не просто сокращали, а прекращали взаимодействие с Россией, вне зависимости от формы – прямой или транзитной.

Почему это важно для Казахстана?

Казахстан входит в число стран, имеющих крупномасштабную торговлю с Россией, является членом ЕАЭС, где значительная часть товарооборота связана с Россией, и также наша страна – это транзитная территория для российских товаров в Центральную Азию, Китай и другие страны. Плюс к этому – мы крупнейший поставщик урана, связанный с логистическими цепочками, пересекающими российские маршруты. Это создаёт ситуацию, при которой формальное давление Вашингтона может перерасти в косвенные санкционные последствия.

Напомним, 22 октября Минфин США ввёл санкции против: «Роснефти», «Лукойла» и всех дочерних компаний, где «Лукойл» владеет долей более 50%. Это событие стало мини-версией возможного большого пакета ограничений.

Для Казахстана это особенно важно, потому что «Лукойл» участвует в нескольких крупных проектах в Каспийском регионе, а «Роснефть» имеет косвенное влияние на нефтяную логистику и распределение потоков в Евразии.

Экономист, директор компании «Integrity Astana» Жанат Нургалиев подчёркивает, что уже сейчас Казахстан косвенно ощущает последствия санкционной политики США против российских компаний. По его словам, расширение американских ограничений, включая потенциальные 500-процентные тарифы, может усилить экономическое давление в регионе и изменить расстановку сил в отдельных нефтегазовых и инвестиционных проектах. Наиболее чувствительными становятся проекты, где присутствуют крупные российские игроки, а также сферы, зависящие от российской логистики и межгосударственной промышленной кооперации.

«Мы уже видим первые признаки влияния. Например, санкции против “Лукойла” фактически означают, что компания будет вынуждена покинуть ряд нефтегазовых проектов в Казахстане. И речь идёт не только о крупных национальных проектах, но и о совместных предприятиях на западе страны, где российский капитал и технологии играли важную роль. Если “Лукойл” выходит, Казахстану придётся искать новых партнёров, которые могут предоставить технологии, оборудование и финансирование. Либо государству – через нацкомпании – придётся самостоятельно выкупать доли и заходить в проекты», – говорит экономист.

Какие риски появляются для Казахстана?

Во-первых, введение скрытых тарифов на казахстанские товары, где есть российская сырьевая составляющая, ставя под удар металлургию (ферросплавы, прокат, медь, алюминий), нефтехимию, урановые цепочки, машиностроение, агросектор.

Если США введут 500-процентные пошлины на товары из стран, сотрудничающих с РФ, то логика Вашингтона может включать: происхождение сырья, происхождение компонентов, долю российских перевозчиков, транзит через РФ.

Это может создать для Казахстана аналог «серых тарифов» Трампа.

Еще один риск – это усиление контроля за параллельным импортом через Казахстан. Вашингтон уже несколько месяцев отслеживает рост поставок электроники через Казахстан, увеличение логистики автозапчастей, экспорт промтоваров и чипов, схемы реэкспорта.

Если законопроект будет принят, любой скачок товарооборота между Казахстаном и Россией будет интерпретирован как уклонение от санкций, даже если поставка абсолютно легальна.

Санкции могут ударить и по логистике: транзитным компаниям, казахстанским перевозчикам, хабам, работающим с РФ и по банкам, обслуживающим экспортно-импортные операции.

Вторичные санкции могут попасть и на банковский сектор. Американские банки будут автоматически усиливать compliance, даже если США формально не объявят санкции против Казахстана.

Нургалиев отмечает, что санкции против российских компаний создают не только прямые, но и косвенные эффекты.

«У нас тесная торгово-экономическая кооперация с Россией: совместные предприятия, общий рынок, логистические маршруты. Любые экономические шоки в России отражаются на Казахстане. Например, импортная инфляция – рост цен из-за удорожания российских товаров – это прямое следствие ситуации у наших соседей. Поэтому даже если санкции формально введены против РФ, Казахстан всё равно получает часть последствий», – рассказывает эксперт.

По его словам, если США всё-таки введут повышенные пошлины для стран, покупающих российскую нефть, газ или уран, это ударит по доходам самой России, и соответственно, она будет вынуждена сокращать расходы и оптимизировать инвестиционные программы. А это напрямую затрагивает Казахстан.

«Российские компании могут приостановить или замедлить проекты, которые они планировали реализовывать у нас. В том числе это касается и крупных стратегических направлений – например, объектов в энергетике или совместных промышленных производств. Кроме того, если российская экономика будет испытывать давление, это замедлит и нашу кооперацию внутри ЕАЭС. Казахстану придётся активнее искать новые рынки, новые инвестиции и новые технологические решения. Это потребует финансовых ресурсов, времени и пересмотра части крупных проектов», – отмечает Нургалиев.

Как потенциальные санкции изменят картину мировой торговли

Напомним, что законопроект «заморозили» до встречи Трампа и Путина. Продавить документ сенаторы хотели еще до саммита G7 – в июне этого года, но политический контекст резко изменился, потому что Трамп сделал ряд мирных заявлений в сторону урегулирования конфликта России и Украины. В тоже время лидер республиканцев в сенате Джон Тьюн заявил, что инициатива поставлена на паузу до переговоров между Трампом и Путиным. Поэтому санкционный пакет отложили. Однако важно понимать, что санкции Трампа никогда не бывают просто экономическими мерами – это всегда инструмент стратегического давления.

Если законопроект будет принят полностью, то Казахстан окажется в зоне высокого риска, особенно в секторах: нефть и нефтехимия, уран, медь и металлы, зерно и переработка, транспорт и логистика, машиностроение и оборудование.

Если законопроект будет принят частично, то по Казахстану ударят прежде всего: логистические ограничения, мониторинг параллельного импорта и повышенный контроль долларовых транзакций.

Если законопроект принят не будет, Трамп все равно создаст атмосферу жесткого протекционизма, и давление на страны ЕАЭС сохранится.

Наша страна официально придерживается политики несопричастности к обходу санкций, минимизации рисков вторичных санкций и сохранения многовекторности. Однако мировой контекст стал гораздо жёстче, чем в 2022–2024 годах. Американская политика при Трампе всегда строится по принципу максимума давления, даже когда законопроекты не доходят до окончательного голосования.

«Казахстану придётся выстраивать более плотный диалог с Вашингтоном, усиливать роль МФЦА как площадки для прозрачных инвестиций, корректировать экспортные цепочки, диверсифицировать маршруты – Срединный коридор, Иранское направление, Турция и рассчитывать влияние по каждому товарному коду», – говорит экономист.

Казахстан не является объектом прямых санкций США, однако входит в зону риска, потому как ведет интенсивную торговлю с Россией, участвует в региональных цепочках и реэкспорте товаров, кроме того, есть логистическая зависимость региона от России. Мир вступает в период максимальной неопределённости, и для Казахстана важно выстраивать дипломатическую защиту, укреплять внутреннее регулирование импорта/экспорта, развивать стратегические маршруты вне России и заранее готовить сектора, которые могут оказаться под ударом.

Как санкционный режим влияет на стратегическую позицию Казахстана

Политолог, Директор Центра политических исследований Института философии, политологии и религиоведения КН МОН РК Айдар Амребаев подчёркивает, что новый санкционный пакет Трампа – это не просто экономическое давление на Россию, а изменение всей архитектуры отношений в Евразии, где Казахстан занимает стратегическое положение – логистическое, политическое и дипломатическое.

Эксперт напомнил, что санкции – не новость для России, однако сейчас речь идёт об усилении давления, затрагивающем крупные нефтегазовые компании. В этом контексте он связывает происходящее с последними переговорами на высшем уровне. По словам политолога, Россия и ранее находилась под санкционным режимом, просто сейчас речь идёт об усилении давления – через крупные нефтегазовые компании, такие как «Лукойл».

«Страны, которые давно живут под санкциями, действительно научились работать в этом режиме. И именно это сегодня обсуждается на самых высоких политических уровнях. Например, на прошлой неделе состоялся государственный визит президента Токаева в Россию. Очень примечательным элементом стала неформальная встреча – так называемое “чайпитие” в кремлёвской резиденции Путина, без прессы, без камер. Именно такие моменты показывают, что обсуждение шло о вопросах, касающихся санкционного режима, взаимоотношений с Западом и, в первую очередь, с непредсказуемым игроком – Дональдом Трампом. Я думаю, что на этой встрече Токаев мог делиться своими наблюдениями о том, как лучше всего выстраивать линию коммуникации между Москвой и Вашингтоном», – говорит эксперт.

По его мнению, Россия ищет способы минимизировать влияние санкций на свою экономику и на страны-партнёры, включая Казахстан, который продолжает активную торговлю с РФ на фоне меняющейся мировой логистики.

«Да, новый законопроект США предполагает возможный санкционный режим в отношении Ирана, но косвенно это может ударить и по странам, которые сохраняют или развивают экономические отношения с Россией. В первую очередь — по странам ЕАЭС, включая Казахстан. Я бы не стал быть ни чрезмерным оптимистом, ни алармистом: мир живёт в режиме постоянных переговоров, и Казахстан ведёт их очень активно. В этом контексте важно отметить визит Токаева в США, участие в формате С5+США и подписанные договорённости на сумму свыше 17 миллиардов долларов. В том числе – закупка американских грузовых локомотивов на 4 миллиарда. Для Трампа, человека, мыслящего как бизнесмен, Центральная Азия стала гораздо более привлекательным экономическим партнёром, ресурсной точкой – особенно из-за редкоземельных металлов», – отмечает политолог.

Он акцентирует внимание и на конкурентной борьбе США и Китая за доступ к стратегическому сырью, что повышает значимость Казахстана. При этом санкционная стратегия Трампа не прямолинейна и предполагает исключения.

«Скорее всего, будут исключения. Уже появлялась информация, что деятельность российских нефтегазовых компаний в рамках проектов в Казахстане – например, Каспийского трубопроводного консорциума – не попадёт под жёсткие ограничения. Стратегия Трампа всегда предполагает исключения, пространство для сделки, возможность торга. И Казахстан здесь показал себя как честный посредник и удобный партнёр», — говорит политолог.

Он подчёркивает, что Казахстан становится значимым дипломатическим участником.

«Казахстан всё чаще называют middle power – средняя держава, способная влиять на процессы, не будучи сверхдержавой. Это меняет роль государства в региональной дипломатии и в системе санкционного давления. Казахстан рассматривается как серьёзный, ответственный и договороспособный игрок», — говорит эксперт.

Далее он делает важный прогноз относительно дипломатической роли Казахстана. Политолог не исключает, что после встречи Путина с Трампом в Анкоридже и сорвавшейся встречи в Венгрии, именно Казахстан может стать в перспективе площадкой, на которой может быть подписан вариант мирного соглашения по Украине.

«Это гипотетически, конечно, но такая возможность существует, потому что Казахстан демонстрирует себя как сторона, способная организовать диалог. Трамп — специфический, очень особенный партнёр, с которым нужно всё время держать ухо востро и предлагать манёвр. В этом смысле Казахстан и его президент показали себя как гибкие и договороспособные переговорщики — и в Кремле, и в Белом доме», — говорит политолог.

По мнению Амребаева, США рассматривают Казахстан не как объект санкций, а как потенциального партнёра.

«На Казахстан Вашингтон смотрит иначе, чем на Россию — и готов смягчать правила, а не ужесточать их. Сейчас сенаторы инициируют прекращение поправки Джексона–Вэника. Она может быть снята – и тогда ряд товаров будет исключён из ограничений. Это означает, что торговые отношения между Казахстаном и США получат новый импульс. В этом плане Казахстан показал себя честным партнёром, через которого можно вести диалог и балансировать отношения между США и Россией. Именно это делает нас важным элементом будущей конфигурации», — отмечает эксперт.

В целом, санкционный курс США против России создаёт для Казахстана одновременно и риски, и новые стратегические возможности. Экономические последствия, по оценке Нургалиева, отражаются прежде всего через косвенные каналы – от проектов с участием российских компаний до логистики, импортной инфляции и необходимости искать новых партнёров и инвесторов. В то же время Амребаев отмечает, что Казахстан укрепляет свою роль политического посредника, воспринимается Западом как ответственная «средняя держава» и способен использовать дипломатическую гибкость для минимизации внешних шоков.

Оба эксперта сходятся в том, что прямых санкционных ударов по Казахстану не ожидается: Вашингтон рассматривает страну как важного регионального партнёра и потенциальный мост между США и Россией. Более того, США готовы предложить Казахстану новые экономические возможности — от снятия устаревших ограничений до развития торговли, инвестиций и сотрудничества в сфере редкоземельных металлов. На этом фоне Казахстану важно сохранять баланс, усиливать переговорные позиции и развивать собственный потенциал как экономического и дипломатического центра Центральной Азии. В условиях глобальной турбулентности именно гибкость, рациональность и активная внешняя политика становятся ключевыми инструментами для защиты национальных интересов.

Источник: SHYNDYK.KZ.