«Я не помню, как начал стрелять» Советский солдат устроил бойню в вагоне спецпоезда. За что он расстрелял девять человек?

«Лента.ру» завершает цикл публикаций о массовых убийствах, совершенных в СССР. Вопреки распространенному мнению о том, что это проблема современного общества, подобные трагедии случались и прежде, в том числе в Советском Союзе. В прошлый раз речь шла о событиях 1979 года, когда банда националистов расстреляла восьмерых человек в кавказском ресторане «София». Сегодня «Лента.ру» рассказывает о том, как в 1987 году солдат ленинградской военной части Артурас Сакалаускас устроил бойню в спецвагоне для конвоирования осужденных. Он долго терпел от сослуживцев унижения и издевательства, но в тот день ему пришлось взяться за оружие.

«Встречающим открылась ужасающая картина: все купе было в крови, мазки, потеки, брызги на стенах, дверях, постельном белье, утвари; на полу вагона — лужи подсохшей крови диаметром более метра» (из книги Елены Топильской «Тайны реального следствия»).

***

Артурас Сакалаускас родился в 1968 году в городе Вильнюс. Его отец Адольфас трудился токарем, мать Ольга работала замначальника одного из отделов статуправления. Помимо Артураса в семье рос младший брат Эдвард.

Окончив восемь классов, Сакалаускас поступил в строительный техникум: среди однокурсников он слыл спокойным и рассудительным человеком. По воспоминаниям родственников, еще одной чертой характера Артураса было бесстрашие — несколько раз становясь свидетелем жестоких драк, он не боялся разнимать их участников.

Получив диплом в 1986 году, Сакалаускас в июне того же года ушел в армию. Служить ему предстояло в части Внутренних войск МВД СССР №6717, базировавшейся в Ленинграде. Главной задачей военнослужащих было сопровождение по всей территории СССР отбывающих по этапу зэков.

В части Сакалаускас практически с первых дней столкнулся с дедовщиной: старослужащие вовсю издевались над новобранцами, и Артурас не стал исключением. Солдата били, окунали головой в унитаз, запрещали ему спать ночью более четырех часов, опрокидывали на его голову тарелки с горячим супом и морили голодом, насыпая в еду песок. Многие пытки имели свое название.

Осенью 1986 года один за другим в медсанчасти побывали трое земляков Артураса, которым старослужащие нанесли серьезные травмы в ходе «воспитательного процесса».

Однако чаще всего информация о побоях не шла дальше взводного — опасаясь наказаний от начальства, командир подразделения предпочитал не предавать эти случаи огласке. В частности, так произошло, когда старослужащий, старший сержант Александр Слесарев, в очередной раз избил одного из новобранцев.

«Добрый был очень»

Не избежал травм и Сакалаускас — осенью 1986 года ему порвали ухо и разбили голову тяжелой связкой ключей. Устав от издевательств, Артурас написал рапорт о переводе в стройбат. Но, по словам руководства части, свое желание он никак не аргументировал, поэтому просьба солдата осталась без внимания.

По другим данным, перевод все же был одобрен, но должен был состояться в конце февраля — начале марта 1987 года. В любом случае Артурасу ничего не оставалось, кроме как терпеть выходки «дедов». Не желая тревожить родителей и любимую девушку, в письмах он не сообщал им о травле. Но и отпор агрессорам дать не решался, о чем позже сильно пожалел.

Между тем в части сложилась группа из шестерых солдат, которые травили именно Сакалаускаса. Особенно сильно Артураса ненавидел уроженец Узбекистана азербайджанец по национальности рядовой Маджунов.

В начале февраля 1987 года Сакалаускас попал в список группы сопровождения вагонзака со 150 арестантами из «Крестов», которых отправили в места лишения свободы на спецэшелоне №934 по маршруту Ленинград — Свердловск — Новосибирск. То, что двухнедельная поездка будет не из легких, солдат понял сразу — к нему в компанию начальство определило всех шестерых обидчиков.

По словам рядового Рожанскаса, земляка и сослуживца Сакалаускаса, Артурас готовился к самому худшему и называл отобранных в конвой сослуживцев «самыми большими гадами».

На этом посту рядового не меняли целые сутки, в течение которых повар Алишер Мансурманкулов приносил Сакалаускасу специально пересоленную пищу. В ответ на возмущение Артураса Мансурманкулов пообещал в следующий раз добавить в его еду песка.

«Принудили спустить брюки до колен»

На следующий день уставший и голодный Сакалаускас отправился к сослуживцам с просьбой поменять его на посту. Но солдаты лишь посмеялись над военнослужащим, избили его и отправили обратно. Артурас выдержал еще сутки, после чего уже не смог бороться со сном и уснул на расстеленной на полу шинели.

Разбудила Сакалаускаса дикая боль в стопе: оказалось, что, увидев спящего сослуживца, солдаты решили сделать ему «велосипед» — стянули сапоги и носки, а затем засунули между пальцев куски газеты и подожгли их. Вид подскочившего и пытающегося потушить пламя Сакалаускаса очень развесил конвойных, включая проводника Демичева.

Напоследок военнослужащие еще раз избили Артураса и, приказав ему впредь не терять бдительности, отправились обратно в купе. Наблюдавшие за дикой сценой арестанты рассказывали, что после этого Сакалаускас расплакался. Это вызвало жалость даже у матерых преступников, которые принялись уговаривать солдата дать обидчикам достойный отпор.

Спустя неделю, когда все заключенные были доставлены в пункты назначения, поезд тронулся в обратный путь. Однако, как выяснилось позже, трудности для Артураса только начинались.

В День Советской Армии и Военно-Морского Флота 23 февраля 1987 года, выполнив все поручения, Сакалаускас решил вздремнуть. Около 15:00 он был разбужен настойчивыми тычками в бок: открыв глаза, солдат увидел стоящих перед ним Маджунова и еще одного сослуживца — ефрейтора Сафарова.

 

 

Рядовой Маджунов

Кадр: фильм «Кирпичный флаг»

Приказав Артурасу следовать за ними, военнослужащие привели его в туалет, где принялись ругать за плохую уборку клозета. Оправдания Сакалаускаса они не слушали и на одних оскорблениях и избиениях на этот раз решили не останавливаться.

От изнасилования Артураса спасло лишь то, что у Сафарова случилось преждевременное семяизвержение. После этого солдаты стали поджигать спички и подносить их к пяткам Сакалаускаса. А едва тот пришел в себя, обидчики заявили, что скоро Артураса изнасилуют все его сослуживцы, находящиеся в вагоне.

Оставив обессиленную жертву в туалете, солдаты отправились обратно в купе, где сидели остальные караульные. Воплощать свои угрозы в жизнь они не собирались, но Сакалаускас мучителям поверил и решил действовать на опережение.

«Он открыл огонь практически в упор»

Сменив грязную одежду, Артурас сжег испачканные спермой Сафарова кальсоны в печке (по другим данным — выбросил в окно и позже их нашли оперативники), а затем двинулся по вагону. Проходя мимо купе Котовского, Артурас заметил, что прапорщик крепко заснул, забыв перед этим закрыть металлический ящик с оружием.

Достав два пистолета Макарова и патроны к ним, Сакалаускас отправился в туалет, где зарядил оружие. После этого солдат вернулся в купе Котовского, приложил к его голове подушку и выстрелил через нее, чтобы прапорщик не помешал расправе.

Появление вооруженного сослуживца оказалось для солдат полной неожиданностью, и оказать сопротивление они не успели.

В своих обидчиков Сакалаускас расстрелял магазины обоих ПМ. В числе погибших на месте оказались Сафаров и Маджунов, которые попытались надругаться над стрелком в туалете.

Меньше всех пострадали старший сержант Слесарев и младший сержант Никифоров — в момент стрельбы они находились на верхних полках. Получив ранения ног, оба затихли на своих местах, притворившись мертвыми. Расстреляв все патроны, Артурас вернулся к оружейному ящику: перезарядил один пистолет и взял взамен второго новый.

Во время его отсутствия Никифоров, Слесарев и оставшийся в живых проводник Демичев закрыли дверь в купе. Вернувшийся Сакалаускас попытался было открыть дверь, но его внимание привлек шум за спиной.

Обернувшись, Артурас увидел в коридоре окровавленного прапорщика Котовского: оказалось, что выпущенная в область виска пуля раздробила ему кость, но прошла по касательной, не задев мозг. Увидев вооруженного солдата, прапорщик бросился бежать в сторону кухонного блока, около которого его и настигли четыре пули, выпущенные Сакалаускасом.

Впрочем, полученные им ранения привели к серьезной кровопотере, и Котовский скончался, не дождавшись помощи врачей. Он так и не успел стать отцом — сын прапорщика родился через несколько месяцев после его смерти.

Тем временем Никифоров и Слесарев, надеясь спастись, попытались залезть на багажные полки. Расстрелявший Котовского Артурас услышал это и сразу же открыл огонь по верхней части купе. Он не промахнулся ни разу: из шести пуль три попали в голову и грудь Никифорова, а остальные поразили грудь и затылок Слесарева.

После этого Сакалаускас стал стрелять в дверь купе, тяжело ранив при этом находившегося за ней Демичева. Затем, открыв дверь, он добил проводника и всех раненых сослуживцев.

«Идеальный солдат»

Сняв с руки мертвого проводника часы, Сакалаускас забросал тела погибших матрасами и вернулся в купе Котовского. Там солдат переоделся в запасную форму прапорщика, взял его деньги и документы и сложил в сумку пять пистолетов ПМ с оставшимися магазинами.

Дождавшись остановки поезда в 16:35 на станции города Бабаево (около 300 километров от Ленинграда), Сакалаускас вышел из вагона и направился в населенный пункт.

В Бабаеве под видом отставшего от поезда прапорщика Сакалаускас попросился на постой в один из домов. Между тем в районе часа ночи поезд прибыл на конечную станцию. Встречающих удивила странная тишина в вагонзаке, и они отправились на разведку. Вскоре после обнаружения тел на место прибыли сотрудники следственного отдела военной прокуратуры.

Вычислить имя предполагаемого убийцы труда не составило — среди погибших не оказалось только Артураса. К слову, многие военнослужащие из части, узнав о бойне, сначала не могли поверить, что тихий Сакалаускас устроил такое.

Некоторые из старослужащих сначала захотели устроить на Артураса охоту, но их пыл охладила информация о том, что солдат хорошо вооружен. Эксперты установили, что всего Сакалаускас произвел 46 выстрелов, 33 из которых достигли целей.

Вскоре стала известна станция, на которой солдат покинул состав, и через некоторое время следователи вышли на жителей Бабаева, у которых ночевал убийца. Самого Артураса там уже не было: утром 24 февраля он покинул свое временное убежище.

По словам хозяев дома, перед тем как уйти, Сакалаускас похитил у них вещи: чтобы не привлекать к себе внимания, солдат переоделся в шубу, шапку-ушанку и обычные штаны. Затем он добрался до Ленинграда — об этом сыщикам стало известно благодаря открытке, которую стрелок послал родителям в Вильнюс через городской главпочтамт.

По следам беглеца

Следователи решили оцепить вокзалы и аэропорт в Ленинграде, а каждый кассир железнодорожных и авиакасс получил фотографии беглеца. Шансов покинуть город у Артураса почти не было: он понял это, два часа наблюдая за обстановкой на Варшавском вокзале, который патрулировали милиционеры и военные.

Солдат хотел вернуться домой и спрятаться в доме своей бабушки, но вместо этого ему пришлось укрываться в здании заброшенной церкви.

По ночам он отсиживался в отапливаемых подъездах жилых домов, которые покидал с рассветом. Некоторое время Артурасу удавалось оставаться незамеченным и даже посещать кинотеатры. Между тем для поимки стрелка власти и правоохранительные органы Ленинграда решили прибегнуть к широкой огласке.

О Сакалаускасе сообщали все СМИ, включая телевидение и ленинградскую радиостанцию. А городские доски объявлений и столбы были обклеены ориентировками на солдата.

На задержание выехала группа захвата, которая незаметно для окружающих сопровождала автобус на протяжении 20 минут. Дождавшись, когда в районе Васильевского острова большая часть пассажиров покинет салон, оперативники подошли к Сакалаускасу.

Сопротивления солдат не оказал и передал милиционерам саквояж с оружием. К слову, по непонятным причинам его не обыскали на месте. Поэтому оперативники не знали, что в карманах куртки солдата лежат два заряженных пистолета Макарова. Но стрелять Сакалаускас не собирался — оказавшись в отделении, он отдал оружие вместе с другими личными вещами.

«Поймаю — на куски разорву»

К этому времени следователи допросили заключенных, которых этапировала команда прапорщика Котовского, и знали обо всех издевательствах над Артурасом.

Узнав все нюансы преступления, жители Вильнюса устроили митинг и собирали подписи в поддержку солдата. По мнению организаторов, Артурас «был вынужден браться за оружие, чтобы защитить свою человеческую честь во время службы в рядах Советской армии».

Однако родственники убитых военнослужащих пытались доказать, что солдаты, которых убил Сакалаускас, в принципе не были способны на жестокость. Они считали Артураса хладнокровным убийцей, который решил расправиться с сослуживцами без особых причин. Некоторые из близких погибших были настроены крайне радикально.

Сакалаускасу действительно грозила смертная казнь — по итогам проведенной в мае экспертизы в Московском институте судебной психиатрии имени Сербского он был признан вменяемым. В конце июня следствие было завершено, дело передали в суд, но переводить Артураса из Москвы обратно в Ленинград не спешили — в «Матросской Тишине» он по непонятным причинам провел больше трех месяцев.

«Первый больной с трагическим криминалом»

Сакалаускаса вернули в Ленинград в конце сентября 1987 года, но его психическое состояние к тому моменту резко ухудшилось — он не реагировал на окружающих и даже не смог ознакомиться с материалами уголовного дела. Артураса направили на повторную экспертизу, которую на этот раз провели ленинградские психиатры.

Видя разительную перемену в состоянии подзащитного после «Матросской Тишины», адвокаты заподозрили неладное. Они попытались доказать, что в Москве Сакалаускаса накачивали психотропными веществами, которые довели солдата до помешательства. Впрочем, успехом эти попытки не увенчались.

В 1990 году Артураса отправили на лечение в одну из литовских психбольниц. Его мать и отец от переживаний за сына получили серьезные проблемы со здоровьем и стали инвалидами II группы.

Произошедшее в поезде стало ударом и для близких жертв. Не вынес известия о гибели внука и умер дед ефрейтора Сафарова, мать старшего сержанта Слесарева попыталась покончить с собой, мать рядового Маджунова парализовало, а у его отца отнялась левая рука.

Между тем, находясь в лечебнице, Сакалаускас рассказывал окружающим, что стал подопытным кроликом — массовое убийство, по его убеждению, было постановкой инопланетян или сотрудников КГБ, которые таким образом готовили его в разведчики.

По одним данным, никакого наказания за дедовщину командование части №6717, где служил стрелок, не понесло. Дело попросту замяли, отправив командира роты на пенсию из-за якобы резко ухудшившегося здоровья. А замкомандира части по политической работе спешно перевели на Валдай, где хоть и понизили до замполита роты, но оставили в армейской системе. По другой информации, ряд офицеров части были все же уволены со службы.

Противники этой версии утверждают, что информация о смерти Артураса недостоверна — якобы таким образом его попытались защитить от родственников погибших солдат, которые не оставляли попыток отомстить убийце.

А Сакалаускас провел в психбольнице пять лет, в 1995 году был выпущен на свободу и до сих пор жив. Он ведет замкнутый образ жизни, отказывается общаться с журналистами и продолжает считать себя участником таинственного эксперимента.