Казахстанец, осужденный за подготовку покушения на Путина, попросил о помиловании

«Преступление было направлено против вас, поэтому и обратиться я решил к вам лично»,— заявил он в своем ходатайстве. Закройщик швейного цеха самарской колонии Пьянзин рассказал, что внимательно следит за его деятельностью по теленовостям, одобряет внутреннюю и международную политику Путина и искренне раскаивается в том, что пять лет назад побоялся обратиться в правоохранительные органы, чтобы пресечь подготовку этого «глупого и немотивированного преступления».

 

 

Впрочем, послание еще может не дойти до Путина, так как вначале его предстоит рассмотреть региональной комиссии по вопросам помилования.

 

 

Ходатайство Ильи Пьянзина, как сообщила изданию его супруга, известный в арабском мире врач Марина, было подано в администрацию колонии строгого режима №26 (поселок Спиридоновка Волжского района Самарской области) еще в мае. Однако два месяца ушло на проверку заявления осужденного и его утверждение администрацией исправительного учреждения. По правилам к подобного рода бумагам должна быть приложена характеристика на осужденного от администрации колонии. В итоге необходимый комплект документов только на днях поступил в комиссию по вопросам помилования при губернаторе Самарской области, где сейчас рассматривается, — Марину Пьянзину, по ее словам, об этом уже официально уведомили.

 

 

Комментировать движение ходатайства в комиссии, как и в ГУФСИН по Самарской области, отказались, но изданию стало известно, что осужденный не просто запросил пощады у Путина, а тщательно аргументировал свою просьбу.

 

 

Так, Илья Пьянзин сообщил, что полагает необходимым обратиться к Владимиру Путину лично, поскольку преступление, за которое он получил в сентябре 2013 года десятилетний срок, было направлено непосредственно против него. Объясняя президенту мотивацию своего поступка, заключенный Пьянзин сообщил, что не желал ему зла, поскольку никогда не был в России, а Путина видел только по телевизору. Участником же заговора, происходившего в Одессе, по его словам, он стал случайно, попав под влияние своих приятелей, двух сбежавших из России чеченцев. Те, по словам Ильи Пьянзина, сначала использовали его втемную, а когда он понял, что они затевают, отступать было уже поздно. «Я испугался,— утверждает осужденный,— хотя и понимал, что страх не может оправдать моего участия в этом глупом и абсолютно немотивированном преступлении».

 

 

Как утверждает Марина Пьянзина, обращение ее супруга к президенту нашло поддержку в администрации колонии, которая в своей характеристике на зэка пояснила, что тот встал на путь исправления. За четыре года отсидки, по словам супруги, Илья Пьянзин не имел взысканий, зато регулярно поощрялся — за добросовестное отношение к учебе и труду, а также за участие в спортивных мероприятиях.

 

 

«Домохозяин» Пьянзин, который, по словам его супруги, «сроду не держал в руках ничего тяжелее книжки и ложки», освоил в местном центре трудовой адаптации осужденных аж четыре рабочих специальности — раскройщика, отделочника, столяра и токаря. Практиковался пока, правда, только на «инвентаре для спецконтингента» — кроил рукавицы и робы, выпиливал и клеил табуретки, а в токарном цехе делал сувенирку.

 

 

При этом он показал и неплохие результаты в футболе — без участия правого полузащитника Пьянзина, отмечает его супруга, не обходится ни один товарищеский матч между командами охраняющих и осужденных.

 

 

Все эти достижения Илья Пьянзин вполне мог использовать для получения условно-досрочного освобождения, но юристы ему объяснили, что процесс может быть долгим и вначале, очевидно, он сможет претендовать не на свободу, а лишь на смягчение режима содержания. Поэтому заключенный и решил идти через помилование.