Они приближали победу: Гроза фашистов

Я прошу рассказать Николая Ивановича Алпатова о своей довоенной жизни и о войне. 69 лет прошло с тех пор. Давно заросли бурьяном фронтовые окопы. Но 90-летний ветеран помнит точно все даты и события.

Николай Иванович родился 14 января 1924 года в Тамбовской области. Его отец был строителем, поэтому семья объехала полстраны. В 1929 году они переехали в город Самарканд, а оттуда в Карши, где маленький Коля Алпатов пошел в школу. Но не успел закончить и пяти классов, как его подкосила малярия. Два года болезнь мучила мальчика, какие только средства не перепробовали доктора и в итоге нашли выход – посоветовали сменить климат. В поезде на Маршанск его «тряхануло» последний раз и болезнь отступила навсегда. Через год, в 1936-м, семья вынуждена была переехать в Ленинабад, где отец работал на строительстве текстильного комбината, а спустя год в Ташкент, снова за отцом. Там Николай Иванович и закончил 10 классов.

Выпускники того 1941 года навсегда запомнили дату своего «последнего звонка». Через год после него практически все ушли на фронт.

- Мы сдали все экзамены и 22 июня 1941 года должны были отпраздновать окончание школы. У нас в квартире телефона не было. О начале войны объявили в школе. Брат прибежал: - Колька, война! Немцы напали! Но мы им дадим, - вспоминает ветеран.

23 июня собрался и пошел в военкомат. Многих призвали на фронт с первых дней войны. Другие, кончившие десятилетку, были вроде не у дел, хотя обивали пороги военкоматов, просились на фронт добровольцами, чтобы мстить врагам за павших братьев и отцов. Им отвечали: «Рано еще, годами не вышли, потерпите, придет ваш черед!». Так же ответили и Николаю Ивановичу. Тогда, в 1941-м, ему было 17 лет.

Призвали мальчишку только через год, отправили в ташкентское пулеметно-минометное училище. В апреле 43-го присвоили звание младшего лейтенанта и послали на фронт - через Ашхабад, Красноводск, морем в Баку на Северо-Кавказский фронт в район Крымска. Потребовалось еще несколько лет, чтобы пройти все огненные километры войны. В Крымске и началась боевая жизнь командира стрелкового взвода Алпатова.

Через несколько месяцев в одном из боев его сильно ранило. Пока лежал в госпитале, его десятая бригада стала 108 дивизией. Часть расформировали, поэтому после госпиталя его как минометчика отправили в 92 гвардейский артиллерийский полк.

- Так я попал туда в августе 43 года. Мы снялись с Кубани и передислоцировались на восток Украины. Началось ее освобождение. Вышли на городок Ровеньки и до глубокой осени в беспрерывных боях шли до Днепра. Освободили Донецк, Мариуполь, Мелитополь, Брянск, Гуляйполе, Серогозы.

От тех тяжелых кровопролитных боев земля стонала, словно раненый солдат. На Днепре остался немецкий плацдарм, но взять его мы не смогли – слишком много людей положили. Но, несмотря на малочисленность, не допустили, чтобы немцы окружили наши части, - рассказывает ветеран.

На фронте Николай Иванович потерял много друзей. Рассказывает, что в пехоте некогда было дружить, после каждой атаки больше половины бойцов погибали. В артиллерии же было несколько близких товарищей. Один из них был из Ярославля.

- Пришел я на батарею с наблюдательного пункта, он показывал мне фото своей невесты, только получил письмо от нее. Я вернулся на наблюдательный пункт, но буквально не прошло и часа, мне звонят и говорят, что мой друг погиб. Как? Я же только час назад с ним разговаривал! Был человек и нет больше. Потом оказалось, что убило его шальным снарядом. Причем, в это время немцы не обстреливали. Откуда- то снаряд залетел. Значит, судьба, - рассказывает Николай Иванович.

Еще один фронтовой друг был связистом. Небольшого росточка, худенький, шинель ему по самые пятки. Не любил он окапываться.

- И вот копаем окоп, смотрю - он спит. Говорю бойцам, чтобы разбудили. Подходят к нему, а он мертв! Пуля попала в самое сердце. Тихо было, никто не стрелял. Мистика какая- то! В том же окопе и похоронили его. Говорили, что он постоянно с собой носил молитву, мол, она от смерти спасает ( среди солдат такое поверье было). Поискали у него этот листочек, ничего не нашли,- вздыхая говорит ветеран.

Никому не хотелось умирать, но были случаи, когда человек сам вызывал огонь на себя - своеобразная дуэль со смертью. Погибали иногда просто по глупости.

- Когда я был в пехоте, мы заняли немецкие траншеи. Дело было к вечеру. Все отдыхали. И я прилег. Только опустился в окоп, слышу - стрельба, очередь из пулемета. Я подскочил, а мой друг мне кричит: «Командир, танки!». Вижу сквозь марево – действительно, три танка идут. Кричу ему: «Ты что стреляешь, они же заметят и в тебя прямым попаданием!» Только я успел это сказать, как меня оглушило, осколком ранило. Солдаты подбежали, подняли и потащили на перевязку. Я только успел глянуть на эту площадку - от моего товарища практически ничего не осталось. Прямое попадание, - вспоминает Николай Иванович.

Весной 1944 года освободили Одессу, Херсон, Николаев. Дальше были Молдавия, Румыния, бои в Югославии за Белград. За освобождение этого города Николай Алпатов получил медаль. Дивизион двинулся в направлении Венгрии.

 - К Будапешту мы пришли в ноябре 44-го. Принято было решение окружить город, штурмовать его не стали. Ночью мы начали форсировать Дунай вместе с танками, пехотой и нашей артиллерией. Прорвали немецкий фронт и окружили Будапешт. Но в городе нашему полку воевать не пришлось. В ночь на новый 1945 год фашистским формированиям не удалось нас окружить, мы их «хорошо» встретили – их наступление застопорилось, и мы двинулись дальше на Вену, а пехота стала освобождать Будапешт. Но медаль за взятие нам вручили, потому что мы участвовали в боях за венгерскую столицу.

У Николая Ивановича есть имеется медаль «За взятие Вены». Там были последние бои, после которых дивизион двинулся в направлении Австрии и Чехословакии. Там перемещались быстро, потому что со стороны немцев уже не было столь сильного сопротивления. К Праге их часть так и не подошла, остановились километрах в сорока от города. Там и встретил Николай Иванович День Победы.

- Командир дивизиона скомандовал остановиться. И откуда-то с края колонны понеслось: «Победа! Победа!» Мы все выскочили из машин и стали палить изо всего, что было. Сколько счастья, что вот, наконец, свершилось!

В Чехословакии их часть не задержалась, обратно шли почти тем же маршрутом, которым и наступали. Вышли к границам Советского Союза, думали, что оттуда повезут на Дальний Восток. День стояли, два.

- Потом только сказали, что не поедем. И до сентября 1945 года мы служили в Южной группе войск. 15 сентября переехали в Кишинев, и там я оставался до июля 47-го года.

После войны вернулся в Ташкент, окончил институт железнодорожного транспорта, по распределению уехал в Иркутск, потом в Екатеринбург. А в начале 60 -х прибыл на стройку на Мангышлак. Работал в ПУСе, в ПГМК, а в середине 1969-го ушел на МАЭК, где и трудился до самой пенсии начальником отдела оборудования.

На фронте воевали и два брата Николая Ивановича. Старший брат был тяжело ранен, его демобилизовали. Младший служил в воздушно- десантных войсках.

 - Это был первый его бой. Их выбросили под Веной. Но неудачно - прямо на заминированное поле. Там он подорвался на мине. Его списали, и он тоже вернулся домой. У него с 1945 года до самой смерти всё «выковыривали» из тела осколки.

Соседских мальчишек, одноклассников, с кем уходил на фронт тогда, в 42-ом, Николай Иванович так и не нашел - они так не вернулись в поля боя.